Неточные совпадения
Все дома окрашены светло-серою краской, и
хотя в натуре одна сторона улицы всегда обращена
на север или восток, а другая
на юг или запад, но даже и это упущено было из вида, а предполагалось, что и солнце и луна все стороны освещают одинаково и в одно и то же время дня и ночи.
Солнце закатилось, и ночь последовала за днем без промежутка, как это обыкновенно бывает
на юге; но благодаря отливу снегов мы легко могли различать дорогу, которая все еще шла в гору,
хотя уже не так круто.
Но наше северное лето,
Карикатура южных зим,
Мелькнет и нет: известно это,
Хоть мы признаться не
хотим.
Уж небо осенью дышало,
Уж реже солнышко блистало,
Короче становился день,
Лесов таинственная сень
С печальным шумом обнажалась,
Ложился
на поля туман,
Гусей крикливых караван
Тянулся к
югу: приближалась
Довольно скучная пора;
Стоял ноябрь уж у двора.
В ответ
на жестокую расправу с крестьянами
на юге раздался выстрел Кочура в харьковского губернатора. Самгин видел, что даже люди, отрицавшие террор, снова втайне одобряют этот,
хотя и неудавшийся, акт мести.
Он был сыном уфимского скотопромышленника, учился в гимназии, при переходе в седьмой класс был арестован, сидел несколько месяцев в тюрьме, отец его в это время помер, Кумов прожил некоторое время в Уфе под надзором полиции, затем, вытесненный из дома мачехой, пошел бродить по России, побывал
на Урале,
на Кавказе, жил у духоборов,
хотел переселиться с ними в Канаду, но
на острове Крите заболел, и его возвратили в Одессу. С
юга пешком добрался до Москвы и здесь осел, решив...
Военные суда мало становятся здесь
на якорь, а купеческие
хотя и останавливаются, но, чуть подует ветер с
юга, они уходят
на северную сторону, а от северных ветров прячутся здесь.
Никакому сомнению не подвержен отлет их
на зиму в теплые страны
юга. Много читали и слышали мы от самовидцев, как перепелки бесчисленными станицами переправляются через Черное море и нередко гибнут в нем, выбившись из сил от противного ветра. Теперь предстоит вопрос: когда и где собираются они в такие огромные стаи? Очевидно, что у них должны быть где-нибудь сборные места,
хотя во всех губерниях средней полосы России, по всем моим осведомлениям, никто не замечал ни прилета, ни отлета, ни пролета перепелок.
Лебедь живет в старинных наших песнях, очевидно сложенных
на юге России, живет также до сих пор в народной речи,
хотя там, где теперь обитает настоящая Русь, лебедь не мог войти ни в песню, ни в речь, так мало знает и видит его народ.
Я
захотел пить и, так как бочонок для воды оказался пуст, осушил бутылку вина.
На этот раз оно не произвело обыкновенного действия. Мое состояние было ни нормально, ни эксцессивно — особое состояние, которое не с чем сравнить, — разве лишь с выходом из темных пещер
на приветливую траву. Я греб к
югу, пристально рассматривая горизонт.
Если жизнь стала такова, что человек уже не находит куска хлеба
на земле, удобренной костями его предков, — не находит и, гонимый нуждою, уезжает скрепя сердце
на юг Америки, за тридцать дней пути от родины своей, — если жизнь такова, что вы
хотите от человека?
На севере «в ингерманландских болотах» было еще сыро и холодно, но чем ближе к
югу, тем становилось теплее и приятнее: за Москвою, к Оке, совсем уже была весна,
хотя еще и ранняя, без яркой зелени и без обилия цветов, но уже с животворною мягкостью в воздухе, которая так целебно живит силы и успокаивает душевные волнения.
— Нет, это не те. Кювье же
хотя и догадывался, что это простые вороны, однако Гумбольдт разбил его доводы в прах… Но что всего удивительнее — в Италии и вообще
на юге совсем нет сумерек! Идете по улице — светло; и вдруг — темно!
Так называлась пивная в бойком портовом городе
на юге России.
Хотя она и помещалась
на одной из самых людных улиц, но найти ее было довольно трудно благодаря ее подземному расположению. Часто посетитель, даже близко знакомый и хорошо принятый в Гамбринусе, умудрялся миновать это замечательное заведение и, только пройдя две-три соседние лавки, возвращался назад.
К зиме я всегда старался продвинуться
на юг, где потеплей, а если меня
на севере снег и холод заставал, тогда я ходил по монастырям. Сначала, конечно, косятся монахи, но покажешь себя в работе — и они станут ласковее, — приятно им, когда человек хорошо работает, а денег не берёт. Ноги отдыхают, а руки да голова работают. Вспоминаешь всё, что видел за лето,
хочешь выжать из этого бремени чистую пищу душе, — взвешиваешь, разбираешь,
хочешь понять, что к чему, и запутаешься, бывало, во всём этом до слёз.
Если намагнитить иголку (подержать подольше с магнитом) и насадить ее серединкой
на шпенек, так, чтобы она ходила вольно
на шпеньке, то как
хочешь верти магнитную иголку, как пустишь, она станет одним концом
на полдни (
юг), другим —
на полночь (север).
Я понял его: он
хотел воспользоваться затишьем и сколько можно продвинуться с грузами
на юг по воде.
Я
хотел сфотографировать берег и велел вынуть весла из воды. Минут десять я провозился, пока наладил аппарат. Несмотря
на то, что мы не гребли, лодки наши продолжали двигаться вдоль берега. Нас несло течением. Было ли оно ветвью общего кругового течения в Японском море или следствием муссона, нагонявшего морскую воду в бухты, откуда она направлялась
на юг вдоль берега моря, я так и не понял.
Вообще теперь при выезде из городов он обнаруживал большую торопливость и беспокойство и ни за что не
хотел остановиться; да к тому же я и сам скоро понял, что возвращение было бы теперь бесполезно, потому что я подал письмо перед самым отправлением почты, которая теперь мчит мое письмо
на север, — меж тем как я, злополучный, сам неуклонно тянусь
на юг, где, однако, меня найдет и постигнет какое-то роковое и неотразимое последствие посланной корреспонденции.
Теркин тоже подосадовал
на старушку за перерыв их беседы. У него было еще многое
на сердце, с чем он стремился к Аршаулову. Сегодня он с ним и простится и не уйдет от него с пустыми руками… И утомлять его он боялся,
хотя ему вид Аршаулова не показался уже таким безнадежным. Явилась надежда вылечить его, поселить
на юге, обеспечить работой по душе.
В манере говорить, в тоне, в интонациях я находил некоторое сходство светских и вообще образованных испанцев с русскими. Даже и много лиц напоминали мне моих соотечественников, в особенности среди мадридцев и уроженцев северных испанских провинций.
На юге сарацинская кровь изменила тип — и окрашивание кожи, и весь облик —
хотя и там, например, в Севилье, вы встречаете немало блондинок с золотистыми или более темно-рыжими волосами.
— Я жить
хочу… Довольно я с вами возилась. Я решила третьего дня ехать
на осень за границу,
на юг… А теперь я и совсем не
хочу возвращаться в эту Москву.
В то время, когда
на юбилее московского актера упроченное тостом явилось общественное мнение, начавшее карать всех преступников; когда грозные комиссии из Петербурга поскакали
на юг ловить, обличать и казнить комиссариатских злодеев; когда во всех городах задавали с речами обеды севастопольским героям и им же, с оторванными руками и ногами, подавали трынки, встречая их
на мостах и дорогах; в то время, когда ораторские таланты так быстро развились в народе, что один целовальник везде и при всяком случае писал и печатал и наизусть сказывал
на обедах речи, столь сильные, что блюстители порядка должны были вообще принять укротительные меры против красноречия целовальника; когда в самом аглицком клубе отвели особую комнату для обсуждения общественных дел; когда появились журналы под самыми разнообразными знаменами, — журналы, развивающие европейские начала
на европейской почве, но с русским миросозерцанием, и журналы, исключительно
на русской почве, развивающие русские начала, однако с европейским миросозерцанием; когда появилось вдруг столько журналов, что, казалось, все названия были исчерпаны: и «Вестник», и «Слово», и «Беседа», и «Наблюдатель», и «Звезда», и «Орел» и много других, и, несмотря
на то, все являлись еще новые и новые названия; в то время, когда появились плеяды писателей, мыслителей, доказывавших, что наука бывает народна и не бывает народна и бывает ненародная и т. д., и плеяды писателей, художников, описывающих рощу и восход солнца, и грозу, и любовь русской девицы, и лень одного чиновника, и дурное поведение многих чиновников; в то время, когда со всех сторон появились вопросы (как называли в пятьдесят шестом году все те стечения обстоятельств, в которых никто не мог добиться толку), явились вопросы кадетских корпусов, университетов, цензуры, изустного судопроизводства, финансовый, банковый, полицейский, эманципационный и много других; все старались отыскивать еще новые вопросы, все пытались разрешать их; писали, читали, говорили проекты, все
хотели исправить, уничтожить, переменить, и все россияне, как один человек, находились в неописанном восторге.